на главную         
Василий Суриков
Суриков Биография Картины Эскизы   Рисунки Хроно   Музеи М.Нестеров Гостевая
Статья Бенуа  Рогинская  Пикулева  Маковский  Островский  Н.Шер  Г.Чурак Ф.Волынский  Арт-сайты
Воспоминания  Волошин  Глаголь  Минченков  А.И.Суриков  Тепин  Репин Кончаловская  Ченцова

Галина Пикулева. Творчество Василия Сурикова

  
» Живая память потомков
» Дом на Благовещенской
2 - 3
» Дорога в Академию
2 - 3 - 4 - 5
» «Вселенские сборы»
2 - 3
» «Утро стрелецкой казни»
2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7
» «Меншиков в Березове»
2 - 3 - 4
» Поездки в Европу - 2
3 - 4
» «Боярыня Морозова»
2 - 3 - 4 - 5 - 6
» «Затмение» в судьбе
2 - 3 - 4 - 5
» «Покорение Сибири...»
2 - 3
» «Переход Суворова...»
2 - 3 - 4
» Рубежи века - 2 - 3 - 4
5 - 6
» Человек - мера всех картин
2 - 3 - 4
Суриков   

Глава первая - Дом на Благовещенской

В суровый день зимы 1848 года в Красноярске происходило таинство, оставившее след в метрической книге церкви Всех Святых. 13 января крестили младенца Василия, родившегося накануне - 12 января. О том, как прошли его первые двадцать четыре часа в натопленном родительском доме, сменившемся холодной купелью в храме, на благостных страницах не сообщалось, только приводились краткие сведения об отце и матери: «Губернский регистратор Иван Васильевич Суриков и законная его жена Параскева Федоровна, оба православного исповедания». Рядом значились крестные - восприемники: пятидесятник Енисейского казачьего полка Марк Васильевич Суриков и девица Ольга, дочь крестьянина Матвея Егоровича Торгошина. Обряд совершили священник Василий Евтифеев и дьячок Иван Потылицын. Они расписались, удостоверив подлинность документа о том, что в жизнь вступил новый человек. Поблагодарим обстоятельства, за прошедшее столетие обратившие в прах множество рукописных свидетельств, а факт рождения и крещения Василия Ивановича Сурикова сохранившие для наших дней. Мы знаем людей, напутствовавших младенца, хотя и не ведавших о предстоявших ему деяниях в отечественном искусстве. Руки будущего создателя великих полотен были сжаты в кулачки, глаза прикрыты в блаженном от материнского молока полусне, и только его фамилия обнаруживала родство с миром красок.

В «Словаре русского языка» С.И.Ожегова мы читаем: «Сурик. Красно-оранжевая или красно-коричневая краска. Свинцовый...Железный». Сравнение с металлами у составителя вполне обосновано. Сурик является стойкой органической краской, которой покрывают от коррозии крыши, днища кораблей. Там же помещено прилагательное от «сурика» - «суриковый», а если внести добавление в солидный справочник и отстранить окончание, мы получим имя художника - защитника традиций исторического художественного письма. Но эта задача не словаря, а цельной биографической книги, в начале которой надобно известить читателей о наследственных «свинцово-железных» суриковских корнях. Сам художник о своих родичах говорил: «Краснояры сердцем яры». Его предки - казаки, презревшие ярмо крепостничества, издавна селились в низовьях реки Дон. В правление Ивана Грозного они вступили в дружину Ермака Тимофеевича и обуреваемые жаждой лучшей доли отправились покорять невиданную Сибирь. Бескрайнее пространство, которое наш современник - писатель Валентин Распутин сравнил с могучим набатным колоколом: «Сибирь! Сибирь! Одни слышат в этом гулком звучании уверенность и надежду, другие - тревожную поступь человека на дальней земле, третьи ничего определенного не слышат, но прислушиваются со смутным ощущением перемен...»
В 1628 году казачье войско, в котором служили Суриковы, заложило Красноярский острог, дабы неустанно блюсти его кладку от набегов местных языческих племен. Позже они значились в Красноярской казачьей команде, в Енисейском городовом казачьем полку, в Енисейском конном полку. Достоверная родословная художника в верховьях идет от Петра Сурикова, поднявшего в 1695 году бунтарский глас на царского воеводу и притеснителя Дурново. Его тезка и дед Василий Иванович Суриков, будучи сотником и атаманом, столь храбро являл свой пыл на воинском поприще, что в память о нем остров на реке Енисей назвали Атаманским. Легенда ходила и о другом деде Александре Степановиче, который во время бури приметил с берега оторвавшийся от берега плот, сбежал вниз, ловко поймал бечеву и спас уплывавшее на скором течении войсковое имущество. Отличался закалкой крестный отец Василия Ивановича и его дядя Марк Васильевич Суриков. В сорокаградусный мороз он вышагивал на парадах без верхней одежды в одном мундире.

Только самый близкий Василию Ивановичу человек - его отец Иван Васильевич рано вышел в отставку, предпочитая воинским регалиям мирную профессию после окончания Красноярского уездного училища. Он служил в канцелярии губернского управления, в земском суде, в казенной палате, занимал скромные должности, его уважали в городских кругах за неподкупную принципиальность и честность. Потеряв жену, Иван Васильевич вступил во второй брак с Прасковьей Федоровной Торгошиной, тоже происходившей из старого казачьего рода. Сама фамилия Торгошины образовалась из купеческих занятий, они держали извоз и доставляли чай с китайской границы. Их подворье полнилось диковинными вещами, по праздникам домочадцы надевали шелковые восточные халаты, степенно гуляя по станице, раскинувшейся на берегу Енисея напротив Красноярска. Это касалось мужской половины, а девушки и женщины Торгошины - настоящие сибирские красавицы наряжались в расшитые сарафаны и телогреи, водили хороводы и голосили народные песни. Дом Торгошиных с резным крыльцом, слюдяными окнами выглядел волшебным теремом, в котором кружилась голова у гостившего в его хоромах маленького Васи Сурикова.
Иной полковой дух присутствовал в родительском жилье мальчика. Деревянный дом Суриковых на Благовещенской улице строил дед Василий Иванович в тридцатых годах девятнадцатого века взамен прежнего, сгоревшего в пожаре. Он возводился на доходы от продажи рыбы и собольей пушнины, которую присылал старший Суриков, служивший сотником в Туруханске. Деньги пошли на идущие анфиладой комнаты, открытую галерею второго этажа, подсобные постройки - баню, конюшню, хозяйственный сарай. Обстановка дома состояла из обыкновенных и необходимых в повседневном обиходе предметов: в столовой стояли стол, покрытый скатертью, тяжелые стулья из красного дерева, в спальне - кровать с взбитыми перинами и подушками, где взрослые спали вместе с детьми. Неброско украшали быт пестрые самотканые дорожки на полу и кустистые цветы в горшках - любимцы Прасковьи Федоровны. В благовещенских подвалах содержалось наследство Суриковых - сабли, шпаги, ружья, каски, мундиры, среди патронажей и пороховниц лежали переплетенные кожей книги. Младший Суриков, касаясь пожелтевшей бумаги, дышал вязкой пылью, оседавшей в его легких и через десятилетия окрасившей воздух его картин.


следующая страница »

Рекламный блок наших партнеров:
• 

"В творчестве Сурикова доминирует повелительная убежденность галлюцината. Он действительно видит прошлое, варварское, кровавое, жуткое прошлое России и рассказывает свои видения так выпукло-ярко, словно не знает различия между сном и явью. Эти видения-картины фантастическим реализмом деталей и цельностью обобщающего настроения вызывают чувство, похожее на испуг. Мы смотрим на них, подчиняясь внушениям художника, и бред его кажется вещим. Правда исторической панорамы становится откровением. В трагизме воскрешенной эпохи раскрывается загадочная, трагичная глубина народной души..." (К.Маковский)


Суриков


Василий Суриков, artsurikov.ru © 1848-2014. Все права защищены. Пишите письма: mail (собака) artsurikov.ru
Копирование или использование материалов - только с письменного разрешения Василия Сурикова


Rambler's Top100