1894

П.Ф. и А.И.Суриковым. Москва, 5 апреля 1894

Здравствуйте, милые и дорогие мамочка и Саша!
Простите, что долго не писал. Все не мог собраться узнать про ремни. Нашел я в Замоскворечье, на Балчуге, ряды шорные, и там мне показывали настоящие тянутые ремни и поддельные, которыми и торгуют, должно быть, в Красноярске. Они не прочны. Они уступают мне настоящие ремни, широкие, за 45 и 30 к. поуже - 1 арш. На шлею надо 4, узких 8. Не знаю, сколько тебе нужно. Если успеешь написать до отъезда нашего из Москвы до 20 мая, то напиши. По получении этого письма пиши на другой день, тогда можно получить твое письмо. А если не получу вовремя, то привезу на шлею, сколько сказали в лавке. Я, брат, и не знаток в ремнях, но настоящие, но тщательно их рассмотрю, резко отличаются своим видом и прочностью от поддельных, которые и не тянуты и рвутся очень скоро. А по виду похожи. Смотри, Саша, ремней не покупай в Красноярске. Картина моя заметно подвигается к концу; недостает только нескольких этюдов, которые я надеюсь сделать в путешествии. Картину все, которым я показывал ее (немногим избранным художникам), единодушно хвалят и говорят, что это лучшая моя картина. Дай господи. Что вперед будет, не знаю. Его святая воля. Чаек-то и ягоденки получил. Спасибо вам, дорогие мои. Думаю выехать из Москвы 20 мая в Красноярск, по окончании Олиных экзаменов, бог даст, увидимся. Ты, Саша, сапог себе не покупай, и рубашонок я тебе привезу, и мамочке тоже что-нибудь привезу. Целую вас, дорогие мои.
Остаюсь любящий вас В.Суриков

1894

П.Ф. и А.И.Суриковым. 28 июля 1894

Дорогие мои мамочка и Саша!
Сейчас сели на пароход «Косаговский» Курбатова и завтра, бог даст, в 3 утра выедем в Тюмень. На станциях до самого Томска, с твоей легкой руки, ехали, платя за 2 лошади. Были поползновения со стороны писарей почтовых станций содрать за 3 лошади, но я их укрощал вескими словами и видом своего азяма, ухарски спущенного с правого плеча... Калоши, ключи - все нашли на станциях, так что теперь ломать замков не надо. В Томске купили две мерлушки на шапки девчонкам, а ичигов для мамы не было, а были татарские, вышитые и без каблуков. В Тюмени, думаю, найду и пошлю мамочке, а ты покуда не покупай их: недели через две или много три они дойдут. Пароход «Москва», на котором я хотел ехать, и не будет ранее 4 августа; наврали в газете. На дороге я встретил, то есть подошел ко мне один из инженерных контролеров, который едет в Красноярск. Он к тебе зайдет. Я затем просил зайти к тебе, чтобы сказать маме, что он встретил нас здоровыми. Я на той станции ждал лошадей 4 часа - разгон. Приехал и главный инженер Межеников - важная персона, и сморкается как иерихонская труба. Ну, с дороги еще напишу. Берегите здоровье, мамочка. Целую вас, мои дорогие.
Твой любящий брат В.Суриков

1894

П.Ф. и А.И.Суриковым. Москва, 15 августа 1894

Здравствуйте, дорогие мои мамочка и Саша!
Мы приехали в Москву 11 августа и устроились опять у Збука; только квартиру переменил на другую, поменьше: плачу 30 руб. в месяц. Картину же рассчитываю кончать в музее х. Теперь опишу мои похождения насчет маминых ичигов. Приезжаю в Томск, - смотрел по лавкам, - все татарские вышитые переда и задки. В Тюмень опоздали пароходом и пришли вечером, когда лавки были заперты; но я с Леной обходил все, которые торгуют сапогами со двора, и где были приказчики, то показали, и все татарские без каблуков. Но главная торговля их была в простых лавках на площади. Но они были заперты, и приказчиков нету. Татарин встретился и сказал, что все ичиги из Казани привезли в Тюмень. Приезжаю в Казань, в город нельзя - далеко, боялся опоздать, а на берегу нет, но мне дали адрес в Нижний на ярмарку к татарину. В Нижнем с Леной, обегавши ярмарку, нашли татарина, но у него, хотя и черные, но вышитые задки и без каблуков. Лена говорит, что бабушка татарские ни за что не наденет. Вот, брат, история-то! На днях похожу здесь - не найду ли, а то закажу. Получили ли вы, Сашута, мои телеграммы из Томска и Москвы о приезде. На днях пойду устраиваться с картиной в музее. Мамочка, берегитесь, ничего не кушайте вредного, а ты, Саша, купи курицу на базаре и бульону свари маме. Как-то насчет прислуги, напиши.
Любящий тебя брат В.Суриков
Долгоруковская улица, дом Збука, кв. № 7.

1894

П.Ф. и А.И.Суриковым. Москва, 20 сентября 1894

Здравствуйте, дорогие мамочка и Саша!
Я от вас уже два месяца не получал известия. Здоровы ли вы? Мы все, слава богу, здоровы. Я теперь кончаю «Ермака» в зале Исторического музея, в Москве вот уже месяц. Картина сильно подвинулась. Ее видели Потанин - знаменитый путешественник, потом начальник музея князь Щербатов с женой и сестрой - княгиней Оболенской, граф Комаровский - начальник Оружейной палаты, и еще некоторые ученые, московские художники, Забелин - историк, Семидалов - доктор, брат судьи, и еще некоторые военные, и все они признали, что Ермак у меня удался, не говоря уже о других фигурах. На днях была у меня издательница журнала «Север» Ремезова и, несмотря на то, что картина не окончена, купила у меня право на издание литографии красками с «Ермака» в премию к «Северу» за 3000 рублей, тысячу уже послала, вторую - в январе и последнюю, по условиям, - в марте. Да что же, подождать могу. В «Русских ведомостях» 16-го была заметка о содержании картины и должна быть, как говорили, в «Восточном обозрении». К половине февраля думаю, с божьей помощью, кончить. Надо еще раму заказать. Что дальше господь даст - будет святая его воля. Что, Саша, кузнецовская фотография нас с мамой готова ли? Если готова, - пошли. На днях хочу поискать ичигов для мамочки, может найду. .
Ну, целую вас, мои дорогие.
Твой любящий брат В. Суриков
(Долгоруковская, д. Збука, кв. 7).