1886

П.Ф. и А.И. Суриковым. Москва, 3 апреля 1886

Здравствуйте, мама и Саша!
Что это вы ничего с осени мне не пишете, здоровы ли вы все? Я ужасно беспокоюсь. Сюда приезжали Кузнецов и Александра Федоровна. Я виделся с нею. Она мне говорила, что вы здоровы. Но это было еще в конце осени. Я и сам-то виноват пред вами, что долго не писал. Посылочку с ягодами получил, а вам все еще не собрался яблок-то послать, день за днем так и летят за работой. Я пишу большую картину теперь, «Боярыню Морозову», и будет только к будущему январю готова она. Только к будущему году освобожусь совсем. А это лето все надо писать этюды к этой картине. Боже, когда я с вами повидаюсь, все откладываю год от году! Нельзя - большие задачи для картины беру. Потерпите до будущего лета, если еще верите мне, уж тогда не обману. Что, мамочка, нужды не терпите ли? Вы ведь, Саша ничего не напишете мне. Что твоя служба, Саша? Живут ли постояльцы вверху? Будьте здоровы. Эту весну фотографии снимем с себя на открытом воздухе, товарищ снимет. Дети и жена целуют вас. Оля писать и читать умеет.
Любящий вас В.Суриков
Адрес тот же: Москва, Долгоруковская ул., д. Збука.

В.Н.Третьяковой. Москва, 3 апреля 1886

Вера Николаевна!
Будьте любезны, передайте Павлу Михайловичу, что я ничего не имею против копировки с «Меншикова» Чеховым; пусть пишет. Кланяемся Вам, Павлу Михайловичу и всем вашим. Надеемся скоро повидаться с вами.
Уважающий искренно Вас В.Суриков

П.Ф. и А.И. Суриковым

Милые мама и Саша!
Посылаю вам карточку Оли и Лены. Хотя вышло не совсем удачно в выражении лиц. Снято на открытом воздухе домашней фотографии, и девочки от сильного света немного щурятся. Ну, что делать? Все лучше, чем ничего. Мы с Лилей, когда снимемся, тоже вам пошлем свои карточки. Все мы, слава богу, здоровы. На будущий год, бог даст, свидимся. Картину я должен кончить к февралю. Я сейчас получил ваше письмо, а Александра Федоровна сегодня уезжает из Москвы в Красноярск, то я и просил ее передать вам это письмо с карточкой.
Будьте здоровы, дорогие мои.
В.Суриков

П.Ф. и А.И. Суриковым. Москва, 21 декабря 1886

Милые мама и Саша!
Страшно я виноват перед вами, что я так долго ничего не писал о себе. Я здоров, также и семья. Я теперь сильно занят окончанием своей картины, которую должен кончить к марту. Посылку вашу - ягоды - получили и уже съели все до одной ягодки. Вкусно показалось. Вы никогда, мама, не беспокойтесь, если я иногда долго не пишу. Да теперь этого я и не сделаю. Ты пишешь, Саша, что ты остался на должности, - что это, навсегда или только временно? Ответь мне. На счет же доверенности на исходатайствование земли я не знаю, что - стоит ли хлопотать? Имеем ли мы неоспоримые доказательства на права? Ведь отец-то наш был уже в отставке, когда мы родились. Так не знаю, можно ли просить, хотя наш род исстари казачий. Так обдумай хорошенько - да порасспроси. Дед и предки все были казаки. Не нуждаетесь ли в чем? Живут ли постояльцы? Кланяемся все вам и целуем вас.
Твой В.Суриков
Адрес тот же: Долгоруковская улица, д. Збука.

1887

П.М.Третьякову

Павел Михайлович!
Я так мало дорожу этим портретом в художественном отношении, что очень рад, если он не попадет ко мне обратно.
Уважающий Вас В.Суриков
Я увижусь еще с Вами на этой неделе, Павел Михайлович, и еще поговорю об этом.

П.М.Третьякову. Москва, 21 мая 1887

В уплату из пятнадцати тысяч рублей за «Боярыню Морозову» пять тысяч рублей получил.
В.Суриков
Десять тысяч рублей получил.
В.Суриков

В.В.Матэ. Москва, 26 мая 1887

Василий Васильевич!
Посылаю Вам фотографию «Морозовой»; не знаю, хороша ли она для Вас будет. Я сделал отметки на ней, где не вышли по оригиналу цвета. Я думаю, в этот размер и сделать гравюру, а если позволит размер «Иллюстрации», то можно и больше.
Ну, желаю размахнуться виртуозно вашему мастерству.
Уважающий Вас В.Суриков