П.Ф. и А.И. Суриковым. 23 сентября 1887

Дорогие мама и Саша!
Наконец мы приехали в Москву. Дорогою приключений, слава богу, не было никаких. Получили ли вы два моих письма из Ачинска и Томска? Первое я передал ямщику, чтобы он положил в ящик, а второе торговцу, у которого покупали провизию, так как торопились не опоздать на пароход. В дороге я рисовал кое-что. В Тюмени я купил три ковра на 15 р. Такие в Москве стоят гораздо дороже. Назад, когда ехали, то путь казался гораздо короче. Уж вовсе не так далеко от Красноярска благодаря железным дорогам. Дорога стоила вперед 260 р. и назад 260 р. на всю семью. Одному стоит доехать взад и вперед 200 р. Вот, бог даст, я пошлю тебе Саша денег, и ты посмотришь на Москву; если только ты захочешь этого, вся заплесневела, уж я ее мыл водой, а есть боюсь; плохо она была просушена. Черничные лепешки сохранились; орехи тоже. Я беспокоюсь, и, может быть, напрасно, что когда вы провожали нас за ворота, то Сонечка не стибрила ли чего-нибудь. Что крыша на сарае течет все или нет? Теперь я вот должен искать квартиру для нас. Неприятная это штука. Не знаю, найду ли я то, что желаю: чтобы было светло и тепло. Но, бог даст, найду. А что, купил Сашутка сапоги себе и маме? Ответь непременно. Дорогой я узнал от доктора, что перец ужасно вреден для горла. Ешь ты его меньше бога ради, а то ты от него все по утрам харкаешь. И еще. Начиная с горла делается катар желудка, потому что перец не переваривается. Смотри, вакса! Берегись. Напиши мне, Саша, теплая ли шуба у мамочки и есть ли теплые сапоги? Что перешли ли уже постояльцы? Мы все, слава богу, доехали здоровыми. Кланяемся вам и целуем. Адрес мой вот покуда я не нашел квартиры: у храма Спасителя меблированные комнаты «Бояр» Кашина, № 47.
Твой В.Суриков

П.Ф. и А.И. Суриковым. Москва, 28 октября 1887

Милые мама и Саша!
Мы вот уже недели три как переехали на квартиру из гостиницы. Квартира небольшая, но, кажется, сухая и теплая. Плачу за нее 35 рублей в месяц. А прежде, когда писал большую картину, то платил 60 рублей в месяц же. А теперь покуда ничего большого еще не начал, то довольно и такой квартиры. Ты, я думаю, получил мое письмо из Москвы? Путешествие совершили мы благополучно. С Пассеком мы распростились в Нижнем. Это очень веселый и хороший человек. Мы устраивали дорогой (на пароходе) угощение чаем: то он с женой, то я с семьей - по очереди. От Томска до Екатеринбурга еще ехали с нами англичане из кругосветного путешествия. С одним из них я кое-как объяснялся по-французски. Пассек им объяснял достопримечательности встречаемых городов по-английски. Но пьют водку и вино здорово и едят за четверых, не выходя из границ приличия. В Екатеринбурге выставки не застал. В Нижнем останавливался на сутки, кое-что зарисовал. Здесь, в Москве, стоит ясная погода, совсем тепло. У нас из окон виден бульвар, и на нем еще трава стоптанная зеленеется. Листья уже опали. Был в Кремле, в Успенском соборе, и, брат, протодиакон так здорово Евангелие сказал, что стекла дрожали. Не знаю его фамилии. Певчие два хора пели херувимскую (тенор). Не знаю, как она называется, но мы еще с тобой ее пробовали петь по вечерам. Они ее спели голосов в 40-50. Великолепно, точно орган. Оба хора вместе соединились. Дивно. Одна купчиха в умилении от пения, уткнувшись головою в пол, всю обедню пролежала, так что какой-то купец, проходя мимо, сказал: «Довольно лежать, пора вставать». Ах, Саша! Если бы тебе служба позволила приехать на будущий год летом в Москву, уж я бы тебе все достопримечательности показал. Что, здоровы ли вы? Имеет ли мама и ты теплую обувь? Я думаю, что в Красноярске уже зима наступила. Напиши, что нового в Красноярске и по службе твоей. Я теперь начинаю писать эскиз для моей новой картины и собираю материал для нее.
Целую вас.
Твой В.Суриков

П.Ф. и А.И. Суриковым. Москва, 9 декабря 1887

Милые мама и Саша!
Письмо ваше я получил и очень рад, что ты, Саша, такое положение имеешь при новом председателе и что настойчиво работаешь. Только береги свое здоровье, не надрывайся очень. Письмо это вы получите уже в 1888 году, то я поздравляю вас с Новым годом. Желаю счастья и здоровья вам. Мы все здоровы, слава богу. У Оли есть теперь учительница. Она ходит на дом и приготовляет ее в гимназию в первый класс. Учится прилежно и хорошо. А Еленчик тоже читает уж и пишет. Интересное приключение с ней было: взяла она свою куклу, зеркало ее маленькое и села под стол с нею погадать, как она говорила, в зеркало смотреть. Вдруг она выскакивает из-под стола, вся бледная, руку к груди прижала и говорит: «Что я в зеркале увидала, просто ужас! Я увидела кошку» (это она увидела, должно быть, себя). Очень много мы смеялись этому. Ты пишешь, что Скорковский переехал. Ну, а мальчики его уже не буянят по-прежнему? Должно быть, теперь выросли и поумнели. А что, Саша, у тебя есть теплые калоши? У мамы, ты писал, что есть теплые сапоги и шаль, а шуба? Тепла ли она? Скажи, Саша, поклон мой Мельницкому. Я ему собираюсь письмо писать на днях. Здесь, в Москве, выпал снег довольно большой, хотя тепло очень. Пишу я дома Олин портрет в красном платье, в котором она была в Красноярске. Ну что, я думаю, на святках веселиться будешь? Может, в маскарад пойдешь? Попляши, брат. Это после трудов праведных очень полезно. Только, чтобы штаны не свалились, как у меня в дни моего раннего юношества. Покрепче подтяни. Ну, будьте здоровы. Целую вас и кланяемся вам.
Твой В.Суриков