Глава из книги Надежды Шер. Василий Иванович Суриков

» Первая » Вторая » Третья » Четвертая » Пятая » Шестая » Седьмая » Восьмая » Девятая » Десятая » Одиннадцатая » Двенадцатая » Тринадцатая » Четырнадцатая » Пятнадцатая » Шестнадцатая » Семнадцатая » Восемнадцатая » Девятнадцатая

Приехал Суриков в Петербург «со страшной жадностью к знаниям» и с увлечением ринулся в работу. В академии, кроме «художественных наук», преподавались и общеобразовательные предметы: история, история изящных искусств и археология, механика, математика, русская словесность, анатомия, перспектива и другие науки. Жизнерадостный, крепкий, упорный и любознательный сибиряк хотел все знать и не боялся никаких трудностей. Еще затемно, при горевших фонарях, приходил он в академию, не пропускал ни одной лекции, учился по ночам и курс наук, рассчитанный на шесть лет, одолел в четыре года. Рисование, живопись давались ему легко. «Профессора одобряют мои работы», - писал он родным через несколько месяцев после поступления в Академию художеств. Уже в первом, головном классе мечтал он о композициях - учился «сочинять» картины. Но там еще композиции «не подавались,- рассказывал он. - А я слышал, какие в натурном задаются и тоже подавал... Я в академии больше всего композицией занимался. Меня там «композитором» звали. Я все естественность и красоту композиции изучал. Дома сам себе задачи задавал и разрешал. Образцов никаких не признавал - все сам... На улицах всегда группировку людей наблюдал. Приду домой и сейчас зарисую, как они комбинируются в натуре. Ведь этого никогда не выдумаешь».
Первая композиция, которую Суриков сделал в академии, была на историческую тему: «Как убили Дмитрия Самозванца». А дома в это же время для себя «сочинял» он другую картину: «Вид памятника Петра Первого на Исаакиевской площади в Петербурге». Петр Первый... Он знал о нем с детства. Как-то, лет шесть ему было, рисовал он Петра с черной гравюры, а потом решил раскрасить - мундир синькой, а отвороты брусникой: красок у него не было. Стал постарше - читал Пушкина: «Полтаву», «Медного всадника». Великолепный памятник Петру Первому на Исаакиевской площади в Петербурге снова напомнил ему о Петре, и он с увлечением принялся за картину.
Осенью 1870 года на очередной выставке Академии художеств Суриков показал свою картину. «Публика, как я сам слышал и говорили мне товарищи, довольна моим произведением. Ничего на первый раз, это хорошо. На следующий раз можно будет лучше написать картину»,- сообщал он домой. Картину «Вид памятника Петра Первого на Исаакиевской площади в Петербурге» купил Кузнецов, и Суриков писал домой, что получит за нее сто рублей, что картина будет перевезена в Красноярск. «Вот когда получу деньги за картину, то пришлю и вам, милая мама». Его постоянно мучает мысль, что мать и брат нуждаются, что они болеют. «Вы ведь знаете, какой я тревожливый,- пишет он.- Есть ли чай-то у дорогой моей? Что у нее, еще побольше морщинок стало?.. Есть ли теплая шубка у мамы? Если нет, то я пришлю еще деньжонок». Он делится с домашними своими скромными денежными премиями, просит потерпеть немного, пока не станет «зарабатывать картинами». Кузнецов свое обещание сдержал. Он выдавал Сурикову «содержание» все годы его ученичества. Правда, этого «содержания» едва хватало на жизнь, но Суриков не раз получал денежные премии из академии, а последние два года ему назначили небольшую стипендию как «оказавшему хорошие успехи в живописи».

Жил Суриков очень скромно, снимал дешевые комнаты, первое время вместе с товарищем. «Живу я с товарищем... Он приехал с Кавказа, где у него остались мамаша, отец, сестра, брат маленький, Сашин ровесник. Мы все и говорим друг другу: я об вас, а он о своих родных, которых он, как и я, очень любит. Вместе рисуем, поем и дурим, и скакаем, и пляшем». Позднее жил он один. По своей неприхотливости считал, что живет в «хорошеньких квартирках», о чем и писал родным. Как-то в одной из «квартирок» оказалось фортепьяно, но, конечно, этот инструмент не мог заменить ему гитару. На гитаре играл он с детства, любил, когда отец пел старинные казацкие песни - у отца был прекрасный голос,- и Суриков говорил, что любовь к музыке у него от отца. Когда в Петербурге Суриков первый раз попал в оперу, то был восхищен, взволнован и с тех пор, как только заводились лишние деньги, непременно покупал билет в оперу - самый дешевый. Иногда, впрочем, на концерты, в оперу приглашали его Кузнецовы; по зимам они жили в Петербурге, и Суриков подружился со всем семейством. По воскресеньям он обычно с утра уходил в католическую церковь? на Невском проспекте - слушать орган.
В академии Суриков учился блестяще, работы его выделялись среди работ товарищей. Каждый год получал он медали за рисунки с натуры, за этюды, за композиции. На последнем, шестом году обучения воспитанники академии обычно писали картину на конкурс. Тема конкурсной программы на этот раз была из церковной истории: «Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Береники и проконсула Феста». При этом строить композицию предлагалось из четырех перечисленных в теме фигур и отступать от программы не полагалось. По правилам академии ректор разъяснил тему: ученик Христа апостол Павел обвиняется в том, что не соблюдает законов иудейской веры. Его судят в доме римского проконсула - правителя в присутствии царя Иудеи и сестры его. Апостол Павел дает на суде объяснения, почему он не признает иудейской веры. Эту сцену объяснений апостола Павла и должны были изобразить молодые художники - конкуренты. Сначала тема показалась Сурикову скучной, но очень скоро он увлекся и, как сам говорил, писал «заданную тему, совершенно не замечая того, что и она ему чужая, и он ей чужой». Решил он тему по-своему, ни с кем не советуясь. Ввел в картину и отряд римских воинов, и группы иудеев, которые слушают объяснения Павла, и писца, записывающего речь. Получилась большая многофигурная композиция. И в этой композиции чувствуется, может быть не вполне осознанный, бунт Сурикова против академических штампов, творческая смелость открывателя новых, неизведанных путей исторической живописи.