на главную         
Василий Суриков
Суриков Биография Картины Эскизы   Рисунки Хроно   Музеи М.Нестеров Гостевая
Статья Бенуа  Рогинская  Пикулева  Маковский  Островский  Н.Шер  Г.Чурак Ф.Волынский  Арт-сайты
Воспоминания  Волошин  Глаголь  Минченков  А.И.Суриков  Тепин  Репин Кончаловская  Ченцова

Василий Суриков в воспоминаниях современников. Введение

  
» Введение - 2 - 3 - 4 - 5 - 6

» М.Волошин - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7
   8 - 9 - 10 - 11
» Я.А.Тепин - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8
» С.Глаголь - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7
» А.И.Суриков
» И.Е.Репин - 2
» М.В.Нестеров - 2 - 3
» В.П.Зилоти
» А.Я.Головин
» А.Г.Попов
» Д.И.Каратанов
» А.Р.Шнейдер
» М.А.Рутченко - 2
» К.А.Яковлева-Козьмина
» С.Т.Коненков
» Н.А.Киселев - 2
» Я.Д.Минченков - 2 - 3 - 4
» И.Грабарь
» В.Бялыницкий-Бируля - 2
» Н.Б.Северова
» Н.Кончаловская - 2 - 3
» Г.А.Ченцова - 2 - 3 - 4 - 5
» Ю.В.Разумовская
» В.В.Рождественский
Василий Суриков

Современный читатель, конечно, заметит, что авторы очерков объясняют творчество Сурикова в основном своеобразием его биографии. Впечатления детских и юношеских лет, безусловно оказавшие влияние на круг его творческих интересов, они, в сущности, рассматривают едва ли не как единственный источник его замыслов, его истолкования исторических событий. При этом упускается из виду, что историческое мышление художника не могло сложиться вне соприкосновения воспоминаний об особом укладе сибирской жизни с наблюдениями над современной действительностью. Эту наполненность творчества Сурикова подобными наблюдениями имел в виду М.В.Нестеров, когда писал: «А как он любил жизнь. Ту жизнь, которая обогащала его картины. Исторические темы, им выбираемые, были часто лишь «ярлыками», «названием», так сказать, его картин, а подлинное содержание их было то, что видел, пережил, чем был поражен когда-то ум, сердце, глаз внутренний и внешний Сурикова...» Обостренное чувство современности, присущих ей противоречий убеждало в сложном течении исторического процесса, в непреложности объективного хода истории, «железного шага» ее. Оно-то и привело художника к столь богатому содержанию его творчества и к столь же глубоким обобщениям, которые, по выражению одного из современных Сурикову историков, дали «богатый материал не только для эстетических эмоций, но и для поучительных размышлений над основными моментами русского исторического развития». Наш комментарий к тем фрагментам очерков, в которых речь идет об истоках творчества Сурикова, о своеобразии его исторического мышления, разумеется, отнюдь не лишает эти очерки их исключительного значения. Абсолютная, неоспоримая ценность их в обилии документальных сведений, заключенных в них, в том, что они, по сути дела, восполняют отсутствие автобиографии художника, которую Суриков вряд ли написал бы когда-нибудь.

Читая эти очерки, как и прочие публикуемые нами воспоминания о Сурикове, мы как бы воочию убеждаемся в том, с какой самоотдачей и целеустремленностью работал художник, оставаясь всегда самим собой. Его верность своим убеждениям, своему методу была непоколебимой и в тех случаях, когда его произведения подвергались критике со стороны обозревателей и рецензентов выставок. В этом отношении Суриков разделял участь многих больших мастеров, чье творчество опережало свое время. Верность своему методу он в основном сохранял и тогда, когда критические замечания в его адрес раздавались в близкой ему художественной среде. Репин был одним из первых, кто встретил горячим признанием появление Сурикова среди передвижников и радовался его успехам. Но выше упоминалось, как в то же время он сокрушался по поводу плохого рисунка у Сурикова. Видимо, такого же мнения были в свое время и Поленов, и Васнецов. Суждения о недостаточном чувстве формы, о грубом мазке Сурикова, об ошибках в перспективе не раз высказывались его современниками. Головин писал о «неряшливой» живописи Сурикова. Даже Волошин, работая над монографией о Сурикове, писал Грабарю: «А ведь по отношению к форме, к рисунку Василий Иванович, увы, очень слаб». Видимо, непонятной оставалась долгое время новизна художественного языка, найденного Суриковым - автором монументальной формы станковой картины. Именно эта форма предопределяла доминанту живописной пластики над выразительностью пластически ясного контура. В художественном наследстве Сурикова можно найти листы, свидетельствующие о том, как он в свое время штудировал приемы академического рисунка, постигал трехмерность формы, учился находить основные грани объема - усваивал то, что составляло фундамент профессиональной грамотности. Вместе с тем, надо думать, сам художник не стал бы настаивать на безупречности своего мастерства как рисовальщика с академической точки зрения. Он смело отказывался от догматического следования канонам, если того требовала, по его представлениям, выразительность образного построения картины. Именно это своеобразие суриковского метода воспринималось иными его современниками как ошибки, как изъяны профессионального мастерства. И, быть может, только Нестеров, воспринимавший произведения Сурикова изощренным глазом художника и одновременно сердцем тонкого и чуткого зрителя, сумел понять правоту «ошибок» Сурикова. Точно так же, как он понимал, что содержание его произведений нельзя сводить лишь к фабуле определенных исторических сюжетов, что каждое из них таит в себе размышления художника об исторических судьбах народа, о событиях, связанных с поворотными этапами истории, точно так же понимал он, что «ошибки», подобные тем, в которых упрекали Сурикова, «бывают художником выстраданы и тем самым оправданы». И не случайно прибегает он к авторитету «умного, благородного, справедливого» Крамского, вспоминая, как этот художник, признанный знаток рисунка, заметив диспропорцию фигуры Меншикова по отношению к интерьеру, в котором она изображена, не торопился упрекать автора в ошибке и сказал лишь, что картина «ему непонятна - или она гениальна, или он с ней еще не освоился. Она его и восхищает и оскорбляет своей... безграмотностью».

Сам Суриков по поводу такой своей «безграмотности» обмолвился в беседе с Волошиным всего лишь несколькими словами, имея в виду годы своих занятий в Академии: «Рисунок у меня был нестрогий - всегда подчинялся колоритным задачам». Впоследствии влечение к «колоритным задачам» откристаллизовалось в своего рода формулу: «Колорист - художник, не колорист - не художник». 1880-1890-е годы - период наивысшего проявления таланта Сурикова - были временем утверждения живописно-колористического начала в русском искусстве. Творчество Сурикова было одним из ярких проявлений этой тенденции. Средствами живописной пластики он достигал зримой связи фигур и предметов в сложных многофигурных композициях. Широкое письмо помогало в этих же целях достигать необходимой степени обобщения. Посредством колористических отношений отмечались опорные конструктивные и смысловые элементы композиции, решались пространственные задачи. В то же время живописное начало в произведениях Сурикова не спорило с чувством формы, будь то этюд или законченная картина. «Живописность» не являлась самоцелью, но лишь помогала композиционной, а тем самым и смысловой цельности произведения.


следующая страница »

Рекламный блок наших партнеров:
•  купить бахилы в москве дешево

Суриков в хорошем и великом, равно как и в несуразном, был самим собой. Был свободен. Василий Иванович не любил делиться своими замыслами, темами ни с кем. Это было его право, и' он им пользовался до того момента, когда творческие силы были изжиты, когда дух его переселялся в картину и уже она жила им, а Василий Иванович оставался лишь свидетелем им содеянного - не больше.


Суриков


Василий Суриков, artsurikov.ru © 1848-2014. Все права защищены. Пишите письма: mail (собака) artsurikov.ru
Копирование или использование материалов - только с письменного разрешения Василия Сурикова


Rambler's Top100