С.Ф.Рогинская. Творчество Василия Сурикова. Высший этап развития исторической живописи

» Первая » Вторая » Третья » Четвертая

При всем изобилии персонажей композиции картины присуща особая цельность и красота. Она членится на три части: в средней - сама опальная боярыня, сидящая в розвальнях, по сторонам - народные толпы. Средняя группа занимает строго центральное положение, симметричное не только по отношению к правому и левому краям картины, но и по отношению к верху и низу (расстояние от верхнего края полотна до дуги и от нижнего до полозьев - одинаковое). Образ боярыни - фигура, лицо, патетически взметнувшаяся рука - является и смысловым центром картины.
Сосредоточение в правой части преимущественно сочувствующих, а в левой - злорадствующих условно. В жизни вряд ли так могло быть. Но такое противоположение в картине - счастливая композиционная находка: она удивительно выпукло доносит до зрителя сложный характер и особые формы, которые приобретала социальная борьба в нелегкий для России период царствования «тишайшего» Алексея Михайловича.
Задача выделить отдельные персонажи, сохранив естественность их движения и поведения, не нарушив при этом ритмическую строгость целого, была далеко не легкой. Восприятию каждого из персонажей правой части картины помогает своеобразный зрительный эффект, создаваемый самим построением движения. Ход саней, увозящих Морозову, кажется быстрым благодаря точно найденному углу их наклона, незаполненному пространству между ними и краем полотна, а также бегу мальчишки, догоняющего сани. В то же время движение персонажей, сочувственно глядящих вслед Морозовой, воспринимается, наоборот, как замедленное (пользуясь современной терминологией, можно сказать, что оно показано как бы в замедленной съемке). Создается впечатление, что они еще долго будут провожать взглядом сидящую в розвальнях Морозову. И это помогает зрителю всмотреться в каждое из действующих лиц.
Немалую роль в нарастании и драматической напряженности движения играет положение фигур, людей, временная последовательность их поз. Юродивый сидит, подавшись вперед; старуха подымается на колени; боярыня уже шагает вслед за розвальнями, в этом также чувствуется строгий композиционный расчет.
В умении насытить картину великолепными народными историческими образами, в блестящем мастерстве композиции Суриков имеет равного только в лице Репина. Однако та область духовной жизни, которую, за немногими исключениями, отражает Суриков, - это особая область, и пути ее воплощения тоже особые. Мы не встречаем в его картинах сложных переходящих, сменяющих друг друга, борющихся друг с другом душевных состояний, которые мы видим в полотнах Репина. Сурикову ближе сильные, цельные, могучие человеческие характеры, кипение страстей, всецело захватывающее человека и ведущее его на подвиг.
Утверждение величия гражданственного подвига, сознание драматизма и величия борьбы за народную правду (пусть и ошибочно понимаемую) составляют важную сторону полотен Сурикова. Картины его воскрешают события далекого прошлого. Но сколько живых ассоциаций вызывают они с событиями современности.
В «Боярыне Морозовой» поражает не только многообразие народных типов, но и яркая, одухотворенная красота женских лиц. В этом чувствуется связь персонажей картины с образами героинь народной поэзии, былин, духовный мир которых всегда отражен в их внешнем облике - прекрасном у положительного героя и уродливом у отрицательного.
Красивый русский склад лиц (обычно в его сибирском «варианте») выступает и в женских портретах Сурикова. «... Его женские портреты сказочно прекрасны ... - писал о портретах Сурикова Б.В.Иогансон. - Это поэтические образы, о которых можно говорить эпическим стилем поэмы Лермонтова «Песнь о купце Калашникове», здесь и лесковская Катерина Измайлова, и поэтические образы заволжских скитов, отнюдь не похожие на отрешенность нестеровских послушниц. Нет, это - красавицы с соколиными очами, с буйной огненной кровью, летящей по жилам».
Воплощенное в картине представление о богатстве и красоте духовных сил народа поддержано и развито поэтическим образом старой Москвы. Этот образ приобретает огромную силу воздействия - создает сложную и богатую гармонию, как в опере - оркестровое сопровождение центральных вокальных выступлений. Он воспринимается как гимн художественной одаренности русского народа, красоте созданных им архитектурных памятников. В затейливом декоре, покрывающем старинную утварь и одежду, Суриков угадывал биение живой творческой мысли русских народных талантов, своеобразие духовной жизни людей XVII века.
Вера в духовные силы народа своеобразно выражалась в особой красочности палитры Сурикова, живописном богатстве его произведений. В колорите «Боярыни Морозовой» сказалась и любовь северянина-сибиряка к снежной зиме, его великий дар колориста, сумевшего воплотить в картине волшебство отблесков и отсветов на мерцающем снегу, на расцвеченной чистыми красками одежде и лицах молодых женщин, на лохмотьях юродивого и нищей старухи.
За годы, отделяющие «Утро стрелецкой казни» от «Боярыни Морозовой», Суриков побывал за границей. В Италии он пристально изучал живопись венецианских мастеров. Это, безусловно, помогло Сурикову обогатить, «осветлить» палитру. Пребывание в Париже и изучение произведений современных французских художников углубило его интерес к пленэрной живописи, задачи которой он успешно решает в «Боярыне Морозовой».
Мастерство пленэрной живописи проявилось в картине Сурикова «Взятие снежного городка» (1891, Русский музей), словно пронизанной светом и солнцем морозного зимнего дня.
Принципы эпической, многофигурной «хоровой» картины, заложенные Суриковым в полотнах «Утро стрелецкой казни» и «Боярыня Морозова», были развиты им в монументальной композиции «Покорение Сибири Ермаком» (1895, Государственный Русский Музей). Здесь, как и в других полотнах художника, главным героем является народ. Суриков разворачивает перед зрителем многолюдную батальную сцену, в которой сталкиваются разные исторические силы. В мощном поединке русского казацкого воинства с дикими ордами Кучума вновь перед нами борьба старого и нового, передового и отсталого - постоянная тема Сурикова. Суриков создал в картине серию ярких народных типов, уловив в них национально-характерное. В неповторимом своеобразии лиц хакасов и остяков, которых художник писал с натуры, много жизненно достоверного и исторически убедительного, заставляющего зрителя верить в то, что именно так все и происходило.
Тема народного героизма находит еще одно свое выражение у Сурикова в картине «Переход Суворова через Альпы» (1899, Русский музей), воспевающей высокий патриотизм русского солдата. Впоследствии, в пору революционного подъема 1905 года, Суриков создал картину, посвященную Степану Разину, которая рассматривается в завершающей части настоящей работы.