на главную         
Василий Суриков
Суриков Биография Картины Эскизы   Рисунки Хроно   Музеи М.Нестеров Гостевая
Статья Бенуа  Рогинская  Пикулева  Маковский  Островский  Н.Шер  Г.Чурак Ф.Волынский  Арт-сайты
Воспоминания  Волошин  Глаголь  Минченков  А.И.Суриков  Тепин  Репин Кончаловская  Ченцова

С.Ф.Рогинская. Творчество Василия Сурикова. Высший этап развития исторической живописи

» Первая
» Вторая
» Третья
» Четвертая
   
  
Саломея приносит голову Иоанна Крестителя
Однако пристальное внимание Сурикова к проблеме композиции не было всепоглощающим. Его глубоко волновали все стороны пластического и живописного решения, начиная от создания образов основных героев картины до мелких, казалось бы, деталей. Об этом свидетельствуют и отдельные высказывания художника. Так, например, о дугах и телегах (имеется в виду «Утро стрелецкой казни») он говорил: «... это самое важное в картине», или: «... я живу от самого холста, все от него возникает», или: «... есть колорит - художник; нет колорита - не художник» - и т.п. Все это в своей совокупности действительно было полно значения для Сурикова.
Конечно, мастер исторической картины должен обладать особым творческим воображением. Но он, подобно всем своим сотоварищам, приступая к новой картине, изучал исторические материалы, нередко просиживая подолгу в Оружейной палате, с жадностью искал утварь, характерную для повседневного обихода эпохи. Однако ни костюмы, ни узорчатые дуги не стали центром внимания художника - они эмоционально и красочно обогащали картины, помогали воссоздавать дух, аромат Древней Руси.
Горящие свечи в руках осужденных - не только фиксация факта; это создает торжественное настроение контрастом будничного утреннего света и отблесками горячего пламени свечей на белых рубахах.
Впрочем, Сурикова упрекали, и не без основания, за чрезмерную черноту сгрудившейся массы народа (в левой части картины). Тем не менее, живописный язык Сурикова в «Утре стрелецкой казни» может считаться во многом новаторским.
Широкое пространство площади, причудливые формы храма Василия Блаженного даны в легкой, голубой туманной дымке только что занявшегося дня. Новаторской представляется сама манера письма, сама фактура красочного слоя. Художник не стремится к гладкому письму. Он пишет свободно и широко и лепит формы, избегая тонких градаций, пренебрегая деталями и выделяя главное.
Почти все товарищи передвижники приняли картину. Антокольский говорил: «По-моему, это первая русская картина историческая. Может быть, она шероховата, может быть, не докончена, но в ней зато столько преимуществ, которые во сто раз выкупают все недостатки» Полностью, убежденно, горячо принял ее Репин.
К 1883 году относится следующая значительная картина Сурикова - «Меншиков в Березове» (Государственная Третьяковская Галерея). Эта картина во многом продолжила традицию глубокого психологического анализа выдающихся исторических личностей, начатую Ге. Интерес к любимому сподвижнику Петра I родился у Сурикова, вероятно, значительно раньше, сначала - в связи с циклом рисунков, посвященных Петровской эпохе, затем - с изучением материалов о стрелецких казнях.
Суриков не идеализирует низложенного вельможу. Его тяжелая голова, крупное лицо с резкими, тяжелыми чертами настолько значительны, что веришь: эта суровая, недобрая печаль - не только о потере могущества, но и о судьбах дела Петра. В это время престол и политика государства стали игралищем корыстолюбивых временщиков, часто иностранных, для которых Россия - арена наживы и карьеры. Меншиков, хотя и не безгрешный и не бессребреник, был и храбрым воином и деятельным сподвижником Петра во всех его начинаниях и преобразованиях.
Низко срезав в картине потолок, Суриков подчеркнул монументальность могучей фигуры опального героя. Меншикову тесно здесь, в этой закопченной избе, - тесно и в прямом и в переносном смысле слова. Есть в этой все еще грозной фигуре и скорбь чисто личная - о судьбе дочерей. Она читается в лице Меншикова, в жесте его грубой, тяжелой руки, в общем слитном силуэте отца и приникшей к нему дочери.
В живописном решении картины преобладают темные тона, помогающие почувствовать мрачную атмосферу в жилище Меншикова. В сумрачных тонах написана и фигура Меншикова, контрастирующая со светлой красотой его младшей дочери. Для ее изображения Суриков находит особо нежные и чистые краски. Именно здесь впервые, пожалуй, проявилась бережность и свежесть восприятия художником девичьей красоты, поэзии чистой юности, совершенно лишенной и жеманства и сентиментальности.
Картина «Меншиков. в Березове» явилась одной из наиболее значительных исторических и психологических драм, созданных передвижниками. Но подлинным шедевром Сурикова стала «Боярыня Морозова», задуманная за несколько лет до «Меншикова в Березове» и написанная в 1887 году (Государственная Третьяковская Галерея).
Тема и сюжет картины не новы, как не новы были и сюжеты полотен Репина. О боярыне Морозовой писали историки и романисты. До появления «Боярыни Морозовой» Сурикова, на XIII Передвижной выставке, была представлена одноименная картина Литовченко.
Но только Суриков на примере судьбы мятежной фанатички раскольницы сумел создать подлинную народную трагедию. За расправой со строптивой боярыней, за схоластическими спорами о двуперстии, ставшем символом старой веры, как бы вставало во всей яви широкое народное движение, социальная сущность которого была скрыта под религиозной оболочкой.
В первых эскизах Морозова изображена с поднятой рукой, пальцы которой сложены двуперстием. Она словно ведет поединок с царем. Однако Суриков остановился на эскизе, где Морозова показана среди народа, которому с фанатической убежденностью исповедует свою веру. При работе над картиной Суриков был озабочен поисками моделей, отвечающих типу, характеру задуманных персонажей, и особенно - самой Морозовой. Здесь проявилась присущая Сурикову неутомимая потребность в изучении натуры, действительности. «Если бы я ад писал, то и сам бы в огне сидел и в огне позировать заставлял», - говорил Суриков.
Долго поиски не приносили удачи, пока Суриков, который стал своим человеком в старообрядческой среде, не встретил там однажды начетчицу, приехавшую с Урала. Да, там, на Урале, в скитах, как и на Востоке Сибири, еще жив был дух прошлого (вспомним прекрасные типы скитских, которые создал в своих романах хорошо знавший этот быт П.И.Мельников-Печерский). Когда Суриков написал начетчицу - ее горящее экстатической убежденностью, изможденное и всепокоряющее красивое лицо, - он понял, что поиски его завершены. «Она всех победила!» - вспоминал он. Гаршин писал о Морозовой: «... лицо глубоко страстное, отдавшееся одной бесценной мечте, носится перед глазами зрителя, когда он уже давно отошел от картины».
Не только Морозова, но и второстепенные, рядовые персонажи картины - все эти боярыни и боярышни, слуги, юродивые, странники - были написаны с тщательно подобранных художником прототипов.
Современники отмечали неоднократно эту черту. Свою статью о «Боярыне Морозовой» Гаршин кончает: «Такого изображения нашей старой допетровской толпы в русской школе еще не было. Кажется, вы стоите среди этих людей и чувствуете их дыхание».

 Этапы пути:   Первый Второй Третий Четвертый Пятый Шестой Седьмой Восьмой Девятый Десятый

следующая страница »

Рекламный блок наших партнеров:
• 

"Значение Сурикова если и громадно для всего русского художества в целом, то не отдельно для кого-либо из художников. Учеников и последователей он не имел, да и не мог иметь, так как то очень нужное, чему можно было выучиться из его картин, не укладывалось в какие-либо рамки и теории. Его картины действовали непосредственно на всех, но ни на кого в отдельности... Суриков не имел и не мог иметь последователей, как не имели их Рембрандт, Веласкес, Вермеер, Левитан, Врубель и другие великие мастера."


Суриков


Василий Суриков, artsurikov.ru © 1848-2014. Все права защищены. Пишите письма: mail (собака) artsurikov.ru
Копирование или использование материалов - только с письменного разрешения Василия Сурикова


Rambler's Top100